Исход из Гипербореи

На днях прочитала очень интересную легенду, и очень захотелось поделиться ею с вами. Вот она.

Гля­дите, лю­ди, – вот знак от бо­гов!

Сие зна­чит, что не ис­чезнем мы, ру­сы, с ли­ца зем­ли.

И Сол­нце-Сурья бу­дет в не­бе си­ять.

И хоть мно­го тя­гот нам пред­сто­ит, од­на­че най­дем мы иные края,

в ко­торых жизнь еще леп­шую иметь бу­дем!

Царь Сва­рог

Вол­шебные кар­ти­ны о са­мой глу­бокой древ­ности ру­сов, о не­ведо­мой и прек­расной зем­ле Ой­раз­ской ри­сова­лись пе­ред Све­тоза­ром. Ок­ра­шен­ное собс­твен­ны­ми чувс­тва­ми прош­лое это ри­сова­лось так яв­ски зри­мо, буд­то он сам шел по не­широ­ким чис­тым ули­цам гра­да, мо­щен­но­го тем­ным вул­ка­ничес­ким кам­нем, раз­гля­дывая двух-трехъ­ярус­ные до­ма, сло­жен­ные из крас­но-ко­рич­не­вого обож­женно­го кир­пи­ча и пок­ры­тые цвет­ной об­мазкой. Боль­шинс­тво до­мов бы­ли воз­ве­дены на креп­ком ка­мен­ном фун­да­мен­те с при­мене­ни­ем де­ревян­ных брусь­ев-свя­зей, пос­коль­ку на ос­тро­ве не­ред­ки зем­летря­сения.

Зе­леные ли­аны ди­кого ви­ног­ра­да, плю­ща, хме­ля уви­ва­ют те­нис­тые дво­ры, об­ра­щен­ные к ули­цам вхо­дами с ар­ка­ми, на ко­торых встре­ча­ют­ся зна­ки-над­пи­си, а по­рой и це­лые кар­ти­ны, по ко­торым мож­но су­дить о про­жива­ющих здесь лю­дях.

Вок­руг все ухо­жено, пос­коль­ку по­мощ­ни­ки Сва­рого­вы – Лад да Ряд – сле­дят, что­бы в гра­де бы­ло спо­кой­но, мир­но и лад­но.

Ос­ле­питель­но бле­щет на сол­нце вер­ши­на Зо­лотой го­ры, ко­торая вид­на с лю­бого кон­ца ос­тро­ва. Го­ра во­ис­ти­ну «зо­лотая», по­тому как мно­го в ней раз­ных по­лез­ных ве­ществ: и зла­то, и се­реб­ро, и медь, и са­моц­ве­ты, ко­торые до­быва­лись, об­ра­баты­вались и ши­роко при­меня­лись в ой­раз­ских гра­дах, слу­жили средс­твом об­ме­на и тор­говли с Боль­шой зем­лёй.

Мо­ре сво­ей блис­та­ющей синью при­вора­жива­ет мыс­ленно блуж­да­юще­го по древ­ним ули­цам Све­тоза­ра. Он «про­бега­ет» ми­мо го­род­ских бань-мов­ниц, чья ар­ка у вхо­да ук­ра­шена цвет­ны­ми из­разца­ми, изоб­ра­жа­ющи­ми по­лива­ющих друг дру­га из кув­ши­нов ве­селых об­на­жен­ных лю­дей; из­разцы та­кого глу­боко­го си­не-зе­лено­го цве­та, что по­хожи на ку­соч­ки са­мого мо­ря. Вот ар­ка ле­кар­ни, це­литель дер­жит в ру­ках со­суд с ма­зями и ка­кие-то пред­ме­ты, наз­на­чение ко­торых Све­тоза­ру не­понят­но. Овощ­ные лав­ки, гон­чарные из­де­лия, пря­нос­ти, да­ры мо­ря. На­конец: бес­край­няя вод­ная ширь, со­леный уп­ру­гий ве­тер. Взор стре­мит­ся вдоль на­береж­ной, ту­да, где гор­дые ко­раб­ли, буд­то ска­зоч­ные бе­лок­ры­лые пти­цы с вы­соко под­ня­тыми но­сами-клю­вами, уп­лы­ва­ют вдаль, к Сва­рожь­ему по­ясу – ли­нии схож­де­ния не­ба с зем­лей. И ле­тят они меж­ду вол­на­ми и об­ла­ками в даль­ние стра­ны и не­ведо­мые края.

Дру­гие пти­цы-ло­дии, сло­жив бе­лос­нежные па­руса и спо­кой­но опус­тив в во­ду но­ги-вес­ла, ко­лыха­лись у ка­мен­ных и де­ревян­ных при­чалов, при­нимая в свои чре­ва ли­бо выг­ру­жая на бе­рег то­вары и ры­бу. Ве­лико хо­зяй­ство у ба­тюш­ки-Пе­руна – и рат­ное де­ло в по­ряд­ке дер­жать, и мор­ски­ми за­бота­ми ве­дать. А Ра­догощ и Свя­то за праз­дно­вани­ями сле­дят, ве­селие – то­же де­ло нуж­ное. Осо­бен­но ког­да По­левик, Зер­нич да Жит­нич уро­жай вы­рас­тят, Дож­дич его поль­ет, Ов­сень его убе­рет, Ве­нич в сно­пы по­вяжет, Ры­бич ры­бы на­ловит, Пче­лич ме­ду дос­та­нет, Ягод­нич с Пло­дичем – фрук­ты и ово­щи, да приг­ла­сят Ог­не­бога-Се­мар­гла кос­тры воз­жи­гать свя­щен­ные, чтоб пос­ле тру­дов пра­вед­ных лю­ди уго­щались, пе­ли, сво­их щед­рых бо­гов сла­вили, пля­сали и ра­дова­лись.

В это вре­мя из-за мы­са по иду­щей вок­руг все­го ос­тро­ва мо­щен­ной кам­нем до­роге вы­кати­лась не­видан­ная по­воз­ка, блес­тевшая на сол­нце ок­руглы­ми мед­ны­ми бо­ками, по­хожая на ог­ромный ко­тел. По­воз­ка дви­галась без ло­шадей или ка­кой дру­гой тяг­ло­вой си­лы, са­ма по се­бе! Ос­та­новив­шись, она за­гуде­ла, крыш­ка свер­ху сдви­нулась, из­нутри выг­ля­нул че­ловек и что-то крик­нул на сто­яв­ший у при­чала ко­рабль. От­ту­да сог­ласно от­ве­тили, крыш­ка зак­ры­лась, а из чре­ва мед­но­го зве­ря вы­суну­лась ог­ромная ру­ка-клеш­ня, ко­торая ух­ва­тила ло­дию за выс­ту­па­ющий брус на но­су, слег­ка при­под­ня­ла, и чу­дище, пя­тясь, по­тащи­ло суд­но на пе­сок. Выс­ко­чив­шие мо­рехо­ды под­ло­жили под бо­ка брев­на и ста­ли ос­матри­вать про­худив­шу­юся дос­ку, нуж­давшу­юся в за­мене. Ока­залось, что эта са­моход­ная чу­до-по­воз­ка, этот мед­ный ги­гант каж­дый день обе­гал ос­тров, ох­ра­няя его от нез­ва­ных при­шель­цев, и в слу­чае уг­ро­зы с мо­ря ме­тал во вра­жес­кие ко­раб­ли ог­ромные кам­ни и жег их Пе­руно­вым ог­нем.

По­дивив­шись на по­доб­ное ча­родей­ство, лю­бопытс­тву­ющий дух Све­тоза­ра ус­тре­мил­ся те­перь к под­но­жию го­ры, на зе­леном скло­не ко­торой вы­силось хра­мопо­доб­ное со­ору­жение, в нем сам царь Сва­рог муд­рый с дру­гими ца­рями ре­шали де­ла го­сударс­тва Ой­раз­ско­го. Ря­дом в вы­соких зда­ни­ях, за­литых сол­нцем че­рез боль­шие све­товые ко­лод­цы, слы­шались мо­лодые го­лоса, иног­да смех, ча­ще – сос­ре­дото­чен­ное мол­ча­ние, здесь пос­ти­гали на­уки юные сы­ны и до­чери ос­тро­витян, а так­же дру­гих зе­мель, что на­ходи­лись на мор­ском по­бережье и уп­равля­лись по­мощ­ни­ками Сва­рога. А еще вы­ше, на од­ной из удоб­ных пло­щадок, сто­яла баш­ня с ку­полом. В этом зда­нии, увен­чанном не­обыч­ной баш­ней, Вер­ховный Ку­дес­ник – Звез­дич, че­ловек с ис­кря­щими­ся гла­зами, – по­вес­тво­вал за­та­ив­шим ды­хание мо­лодым лю­дям о звез­дах и све­тилах, как и в ка­ком по­ряд­ке про­ис­хо­дит их дви­жение, по­казы­вая над со­бой то од­но, то дру­гое соз­вездие, ис­кусно вы­ложен­ное на кар­те звез­дно­го не­ба, за­нимав­шей всю внут­реннюю по­вер­хность баш­ни-по­лус­фе­ры.

– От­сю­да, – Звез­дич ука­зал на соз­вездие Ль­ва, – ког­да-то ве­ликий Даждь­бог при­летел к нам на Же­лез­ной пти­це с хвос­том, си­яющим по­доб­но Сол­нцу. А по­том прев­ра­тилась она в ка­мень Бел-Го­рюч, и рас­крыл­ся Ка­мень не­бес­ный, как сви­ток, и выш­ли из не­го бо­ги жи­вые. Соб­ра­лись тог­да все вол­хвы, и князья, и ста­рей­ши­ны Ро­дов и приш­ли на­учить­ся у бо­гов муд­рости и тай­ным зна­ни­ям. И ста­ли бо­ги жи­вые пра­вите­лями у лю­дей. А Даждь­бог же­нил­ся на пра­роди­тель­ни­це ру­сов Майе-Зла­тогор­ке, и от них ро­дились мы – Ой­ра­зы-Арии – де­ти и вну­ки бо­гов сво­их, на­учив­ших нас ве­дать Правь, Явь, Навь, жить счас­тли­во и спра­вед­ли­во, и то­му мы де­тей сво­их и вну­ков так­же учить дол­жны…

Юно­ши и де­вицы при­леж­но за­писы­вали, а так­же за­рисо­выва­ли Же­лез­ную пти­цу, Не­бес­ный ка­мень, Са­моход­ную по­воз­ку и про­чие чу­деса, о ко­торых рас­ска­зыва­ли сво­им уче­никам жи­вые бо­ги.

Толь­ко те­перь Све­тозар об­ра­тил вни­мание, что лю­ди, но­сив­шие име­на бо­гов жи­вых, от­ли­чались от ос­таль­ных вы­соким рос­том и гор­дой статью. Все пра­вите­ли Ой­ра­зов-Ру­сов бы­ли креп­ки и мо­гучи, по­доб­но ки­пари­сам, свет­ло­воло­сы и го­лубог­ла­зы.

Све­тозар не­тер­пе­ливо пе­ревер­нул до­щеч­ку, спе­ша чи­тать да­лее.

И взды­билась зем­ля Ой­раз­ская, мо­ре кру­гом за­кипе­ло. И вся­кий зверь на зем­лю па­дал, не мог сто­ять, И мно­го ко­ней, ко­ров но­ги по­лома­ло. Тог­да царь Сва­рог при­казал лодьи го­товить И бро­сать всё, кро­ме са­мого нуж­но­го. И чтоб мо­лодых же­ребят бра­ли, и де­тей, Ста­риков и жён в ло­дии са­жали, а ос­таль­ное бро­сали…

Лю­ди бе­жали к мо­рю, зем­ля хо­дуном хо­дила под но­гами. Пор­ти­ки, ко­лон­ны и ар­ки ру­шились и, па­дая, раз­би­вались. По сте­нам до­мов пош­ли тре­щины, слов­но ог­ромный спрут вы­лезал из зем­ных недр, рас­ки­дывая пов­сю­ду чер­ные из­ви­ва­ющи­еся щу­паль­ца. Ло­шадь со сло­ман­ны­ми но­гами пы­талась встать, ржа­ла и мо­тала го­ловой; в ее ог­ромных, став­ших неп­ро­ница­емы­ми от бо­ли и стра­ха гла­зах дро­жали круп­ные сле­зы. Пов­сю­ду слы­шал­ся плач, гул, треск и рев. Лю­ди выс­ка­кива­ли из до­мов, что­бы не ока­зать­ся за­живо пог­ре­бен­ны­ми под об­ломка­ми жи­лищ, быв­ших еще не­дав­но та­кими на­деж­ны­ми и у­ют­ны­ми. Хва­тая пер­вое, что по­падет­ся под ру­ку, вы­води­ли де­тей, ста­риков, ско­тину и спе­шили к мо­рю, не­вер­но сту­пая по зыб­кой до­роге. Буд­то не­ведо­мое жи­вое су­щес­тво, ог­не­дыша­щий дра­кон там, в Зем­ле, иг­рал мыш­ца­ми под тон­кой ко­жей поч­вы, на­мере­ва­ясь под­нять­ся и стрях­нуть всё и вся в без­дну.

Кам­ни мос­то­вой вспу­чива­лись на ви­ду, по­воз­ки зап­ру­жива­ли ули­цы. Пес­трые ру­чей­ки тек­ли к прис­та­ни, где, нес­мотря на кри­ки и оби­лие пе­репу­ган­ных лю­дей, не бы­ло па­ники. Царь Сва­рог с во­ево­дой Яну­шем от­да­вали быс­трые и чет­кие при­каза­ния. Януш, как и ос­таль­ные во­ины, на­ходил­ся в пол­ном бо­евом об­ла­чении. Его вы­сокий ше­лом и ко­пыт­ная бро­ня свер­ка­ли при каж­дом дви­жении. Вот он взмах­нул ру­кой, и от­ряд во­инов с боль­ши­ми – в че­лове­чес­кий рост – щи­тами вы­бежал на глав­ную до­рогу и стал рас­се­кать над­ви­га­ющий­ся из го­рода вал лю­дей, по­возок и жи­вот­ных. Креп­ко упёр­шись но­гами в зем­лю и выс­та­вив щи­ты, они сдер­жи­вали на­пор, в то вре­мя как дру­гие быс­тро раз­де­ляли жи­вую ре­ку на от­дель­ные ру­чей­ки и нап­равля­ли лю­дей к раз­ным прис­та­ням.

– Скот сю­да го­ни! Же­ны, де­ти, ста­рые лю­ди – на­лево, со­бирай­тесь у край­ней прис­та­ни! Мо­рехо­ды! Все мо­рехо­ды – сю­да! – кри­чал вы­сокий мо­лодой во­ин та­ким зыч­ным го­лосом, что его слы­шали, нес­мотря на не­во­об­ра­зимый шум и воп­ли.

И об­ветрен­ные креп­кие муж­чи­ны бе­жали по од­но­му из про­ходов к пра­вому при­чалу, на хо­ду сбра­сывая одеж­ду, ки­дались в во­ду и плы­ли к сво­им су­дам. Цеп­ля­ясь за спу­щен­ные ве­ревоч­ные кон­цы и вес­ла, они лов­ко ка­раб­ка­лись на борт и стрем­глав вклю­чались в ра­боту: под­ни­мали яко­ря-ан­ки, от­вя­зыва­ли от бор­тов за­пас­ные брев­на и дос­ки, со­ору­жали из них за­гоны для ско­та и до­пол­ни­тель­ные мес­та для лю­дей. Жи­лис­тые греб­цы са­дились на вес­ла. Нес­коль­ко ко­рот­ких ми­нут – и ладья, как ги­гант­ская во­домер­ка, взмах­нув ла­пами-вес­ла­ми по нес­по­кой­но­му мо­рю, под­бе­гала к при­чалу, где на нее с двух кон­цов ста­вились де­ревян­ные сход­ни. По­луго­лые, пот­ные и раз­го­рячен­ные по­гон­щи­ки нап­равля­ли жи­вот­ных на кор­му. Кри­ча, ру­га­ясь, умо­ляя и хло­пая би­чами, они под­талки­вали обе­зумев­ших от стра­ха ко­ров, ко­ней и овец. Не­кото­рых при­ходи­лось за­тас­ки­вать си­лой ли­бо вов­се вно­сить на ру­ках.

– Мо­лод­няк! Мо­лод­няк от­би­рай! – кри­чал кор­мщик. – По на­казу ца­ря ток­мо мо­лод­няк и ко­ров брать! Ку­да? Оса­ди! – ма­хал он ру­кой ста­рику, пы­тав­ше­муся втол­кнуть на сход­ни сво­его бы­ка. – Жи­вей, жи­вей под­ни­май­ся! – кри­чал он уже в дру­гую сто­рону, где и без то­го то­роп­ли­во бе­жали жен­щи­ны с деть­ми и руч­ны­ми по­жит­ка­ми. Мо­рехо­ды, ру­ково­димые кор­мщи­ком, сле­дили за по­ряд­ком, по­мога­ли на сход­нях. Кто-то из по­гон­щи­ков вскрик­нул от бо­ли, пос­коль­знув­шись на мок­рых дос­ках и уго­див под ко­пыта, кто-то, не удер­жавшись, по­летел за борт суд­на и су­дорож­но греб, цеп­ля­ясь за спу­щен­ное ему вес­ло. Мно­гие, не дож­давшись под­хо­да суд­на, бро­сались в мо­ре и плы­ли, об­лепляя ло­дии со всех сто­рон. Маль­чон­ка лет шес­ти жа­лоб­но звал мать. Его под­хва­тили, по­нес­ли, он вы­рывал­ся и кри­чал: «Пус­ти! Где моя ма­ма?»

Зад­рав нос и осев на кор­му, тя­желог­ру­женые су­да, с обя­затель­ным от­ря­дом во­ору­жен­ных во­инов-охо­рон­цев, от­ва­лива­ли от при­чалов один за дру­гим и ухо­дили прочь от дро­жащей, ко­леб­лю­щей­ся зем­ли в мо­ре. Оно те­перь бы­ло их единс­твен­ной на­деж­дой на спа­сение, да еще на проч­ные бор­та ло­дий, опыт кор­мщи­ка, креп­кие ру­ки греб­цов и бе­лые крылья па­русов, ко­торые вско­ре приш­лось уб­рать: ве­тер все уси­ливал­ся. По­том на­чал­ся дождь и за­мет­но по­холо­дало. А ког­да пос­ледние су­да выш­ли в от­кры­тое мо­ре, дождь и вов­се пе­решел в снег. Еще не­дав­но раз­го­рячен­ных борь­бой и ра­ботой лю­дей на­чал бить оз­ноб. Не пе­рес­та­вая ре­вели ко­ровы, бле­яли ов­цы, ис­пу­ган­но би­лись в сво­их за­гонах же­ребя­та. Кри­чали и пла­кали де­ти, по­теряв­шие ма­терей, и ма­тери, раз­лу­чен­ные с ча­дами. Все го­вори­ли хрип­лы­ми от над­ры­ва го­лоса­ми.

Гля­дя сле­зящи­мися оча­ми на от­да­лив­ший­ся бе­рег, дед, хо­тев­ший про­вес­ти сво­его бы­ка, про­мол­вил, вы­ражая сом­не­ние:

– Мо­жет, не на­доб­но бы­ло так спе­шить? Там, гля­дишь, ско­ро все ус­по­ко­ит­ся. При мо­ей па­мяти не раз, чай, так бы­вало. Кто ос­тался, пе­реж­дет на от­кры­том мес­те, а по­том най­дет прис­та­нище, а мы тут сре­ди волн…

– Вот ус­по­ко­ит­ся, тог­да и на­зад по­вер­нем, – от­ве­чал мо­реход, вгля­дыва­ясь в быс­тро нас­ту­па­ющую те­мень.

Вый­дя в от­кры­тое мо­ре, ло­дии сба­вили ход и, за­качав­шись на вол­нах, как си­рот­ли­вая стай­ка птиц, на­мере­вались дож­дать­ся ут­ра, а с ним и вес­тей: ути­хоми­рилось ли зем­ледро­жание.

Вдруг от­да­лен­ный, ис­хо­див­ший от ос­тро­ва гул уси­лил­ся. Все ог­ля­нулись и уви­дели, как ос­ве­тилась яр­кой вспыш­кой вер­хушка го­ры Ме­ру. Она ста­ла чер­вонно-баг­ро­вой от пла­мени. Из рас­ка­лен­но­го жер­ла по­лете­ли ог­ромные кам­ни, а вниз по скло­нам ри­нулась ог­не­дыша­щая ла­ва, сжи­гая и уби­вая все на сво­ем пу­ти.

Лю­ди в ло­ди­ях оне­мели: зем­ля, са­ды, жи­лища, а зна­чит, и все те, кто не по­желал по­кинуть ос­тров, те­перь на их гла­зах по­жира­лись бе­зум­ной сти­хи­ей. Ог­ненный дра­кон та­ки выр­вался на во­лю и сжал зем­лю в смер­тель­ных объ­яти­ях.

Ди­кий крик от­ча­яния вре­зал­ся, как кли­нок, в шум вет­ра и волн – это за­бились в ис­те­рике жен­щи­ны, ещё не ус­певшие до кон­ца осоз­нать ра­зумом, но мгно­вен­но по­чу­яв­шие сер­дцем всю глу­бину пос­тигше­го их го­ря. Вслед им за­голо­сили де­ти, поч­ти вов­се не по­нимав­шие то­го, что про­ис­хо­дило, но по­вину­ясь не­види­мым пу­пови­нам чувств, свя­зу­ющих их с ма­теря­ми. Муж­чи­ны су­рово мол­ча­ли, не­кото­рые ук­радкой сма­хива­ли сле­зу.

– На­доб­но бы­ло при­нудить всех по­кинуть зем­лю, всех до еди­ного! – вос­клик­нул Сва­рог, по­дав­шись впе­ред и сжи­мая пе­рек­ла­дину с та­кой си­лой, что паль­цы, ка­залось, вот-вот пог­ру­зят­ся в де­рево.

Во­ево­да Януш, стоя ря­дом, не от­ры­вал взо­ра от све­тящей­ся и гро­хочу­щей пос­ре­ди ноч­ной те­мени го­ры, не толь­ко вер­хушка ко­торой, но и все скло­ны уже бы­ли пок­ры­ты ог­ненной ла­вой. Ка­кие-то чер­ные хлопья впе­ремеш­ку со сне­гом сы­пались свер­ху, ве­тер до­носил стран­ные за­пахи, го­рячие и не­живые, – ды­хание са­мой Смер­ти.

– Они са­ми про­из­ве­ли вы­бор, – глу­хо про­из­нёс во­ево­да. – Кто о зо­лоте дбал­ся боль­ше жиз­ни, кто на авось по­наде­ял­ся. Мог­ли спас­тись, од­на­че не за­хоте­ли…

Януш опус­тил го­лову. По­том еще раз взгля­нул на­зад, где во все уси­лива­ющей­ся кач­ке то ис­че­зал, то по­казы­вал­ся пы­ла­ющий ос­тров. Толь­ко те­перь он об­ра­тил вни­мание, ка­кие ог­ромные вол­ны вста­вали за кор­мой и как ко­рабль, взле­тая на гре­бень, рез­ко ухал вниз, в чер­ную мок­рую про­пасть. Греб­цы изо всех сил ста­рались дер­жать про­тив вет­ра, нес­коль­ко че­ловек на­лег­ло на ру­ли. Вок­руг опус­ти­лась неп­рогляд­ная те­мень, лишь во­да тя­жело би­лась о нос и бор­та, все силь­нее пе­рех­лесты­вая че­рез край. Всем ве­лено бы­ло спус­тить­ся вниз и за­коно­патить лю­ки, на па­лубе ос­та­лись мо­рехо­ды, нес­коль­ко во­инов и Сва­рог с Яну­шем.

– Гля­ди, царь, ни еди­ной звез­ды не вид­но, не раз­бе­решь, где мо­ре, где не­бо! – обес­по­ко­ен­но прок­ри­чал Януш сквозь вой вет­ра.

– Заж­ги­те фо­нарь, как бы не рас­те­рялись лодьи! – рас­по­рядил­ся Сва­рог.

Два че­лове­ка, цеп­ля­ясь за ка­наты и брусья, ста­ли прод­ви­гать­ся к кор­ме, где в не­боль­шой, за­щищен­ной от вет­ра и во­ды ба­шен­ке ско­ро вспых­нул жел­то­ватый огонь. По при­меру Сва­рого­ва ко­раб­ля и дру­гие ло­дии так­же заж­гли ог­ни, те­перь ста­ло вид­но при­мер­ное рас­по­ложе­ние все­го фло­та. Ис­корки ог­ней пля­сали в ре­вущей ть­ме, то ис­че­зая, то вспы­хивая вновь, и лишь эти приз­рачные свет­лячки свя­зыва­ли раз­бро­сан­ных по бу­шу­юще­му мо­рю лю­дей, не да­вая су­дам стол­кнуть­ся или да­леко отор­вать­ся друг от дру­га.

Всю ночь муж­чи­ны – во­ины и мо­ряки – сме­няли друг дру­га у ру­ля и на вес­лах, вы­чер­пы­вали ко­жаны­ми ме­хами во­ду. К ут­ру мо­ре и ве­тер нес­коль­ко по­улег­лись. Ло­дии уже не швы­ряло, как щеп­ки, а плав­но под­ни­мало и опус­ка­ло на вы­соких вол­нах. Рас­свет нас­ту­пал мед­ленно и тя­жело, буд­то се­рое не­бо, слив­шись с тем­ной во­дой, не же­лало с ней рас­ста­вать­ся. Мо­ре ут­ра­тило свою проз­рачность, во­да ста­ла мут­ной и да­же гряз­ной.

Впе­ред­смот­ря­щий пер­вым, си­дя на вы­сокой мач­те, вос­клик­нул ис­пу­ган­ным го­лосом:

– Гля­дите! Ос­тров… Ос­тро­ва-то не­ту!

Из­вестие ми­гом об­ле­тело ко­рабль. Лю­ди соб­ра­лись на вер­хнем нас­ти­ле, тес­нясь у бор­тов и взби­ра­ясь на воз­вы­шен­ности. Вы­тяги­вая шеи, они ста­рались раз­гля­деть хоть что-ни­будь, по­хожее на очер­та­ния ос­тро­ва, но его не бы­ло. Толь­ко мут­ные вол­ны ка­тились за го­ризонт, и вы­сокая ту­ча па­ра под­ни­малась к не­бу там, где еще вче­ра на­ходи­лась зем­ля. С дру­гих ло­дий так­же стре­мились, об­ша­ривая вод­ную гладь, ищу­щие взо­ры и так­же не на­ходи­ли ни клоч­ка, ни выс­ту­па преж­ней твер­ди, ни да­же ос­татка го­ры Ме­ру, жад­ная мор­ская пу­чина пог­ло­тила ос­тров за од­ну-еди­ную ночь.

– Мо­жет, мы от­плы­ли слиш­ком да­леко, по­тому и не ви­дим ос­тро­ва? – выс­ка­зал кто-то роб­кое пред­по­ложе­ние.

Все оце­пене­ло мол­ча­ли. Ник­то не хо­тел ве­рить в про­ис­шедшее.

Царь при­казал тру­бить в рог, что­бы соб­рать ко­раб­ли, но они и так уже бе­жали к Сва­рого­вой ладье, как бе­гут де­ти к ма­тери в час опас­ности и рас­те­рян­ности. Сва­рог при­нял на борт стар­ших с дру­гих ко­раб­лей, и пос­ле крат­ко­го со­вета бы­ло ре­шено, что Вен­тырь по­ведёт ло­дии даль­ше на по­лудень, к Ве­ликой Про­токе, а сам Сва­рог вер­нется к мес­ту ги­бели зем­ли Ой­раз­ской: мо­жет, там кто еще был жив и нуж­дался в по­мощи.

Чем бли­же под­хо­дил Сва­рогов ко­рабль к то­му мес­ту, тем ча­ще встре­чались ка­ча­ющи­еся на вол­нах дос­ки, со­лома, вет­ки, пред­ме­ты до­маш­ней ут­ва­ри, тру­пы жи­вот­ных и лю­дей. В са­мом цен­тре быв­ше­го ос­тро­ва мо­ре ки­пело, буд­то в ог­ромном кот­ле, и пар от не­го под­ни­мал­ся вверх, сгу­ща­ясь в низ­кие об­ла­ка. Ог­ромная стая птиц но­силась над бур­ля­щими во­дами, кри­ча и не по­нимая, ку­да ис­чезла зем­ля и де­ревья, и не имея воз­можнос­ти при­сесть ку­да-ни­будь для от­ды­ха. Не­кото­рым пос­час­тли­вилось за­нять мес­то на пла­ва­ющих пред­ме­тах, иные по­дались прочь от страш­но­го мес­та, но боль­шинс­тво пре­быва­ли в рас­те­рян­ности и все кру­жили над мо­рем, те­ряя пос­ледние си­лы. Мел­кие пи­чуги, при­вык­шие жить пе­реле­тая с де­рева на де­рево ли­бо кры­ши до­мов, не мог­ли дол­го дер­жать­ся в воз­ду­хе, па­дали и то­нули. Ту­ча ус­тавших птиц опус­ти­лась на Сва­рогов ко­рабль. Лю­ди гла­дили их, ут­ра­тив­ших страх от из­не­може­ния, и пла­кали, по­тому что боль­ше ни­кого из жи­вых су­ществ отыс­кать не уда­лось: ко­го не при­дави­ло рух­нувши­ми пос­трой­ка­ми, не уби­ло рас­ка­лен­ны­ми кам­ня­ми и не сож­гло рас­плав­ленной ла­вой, тот поп­росту сва­рил­ся в ки­пящей во­де, их раз­бухшие те­ла пла­вали вмес­те с по­гиб­шей ры­бой, жи­вот­ны­ми и пти­цами.

Зак­рыв ли­цо ру­кой, Сва­рог дол­го си­дел, не в си­лах го­ворить. Нес­коль­ко тя­желых го­рячих слез кап­ну­ло на до­щатый ко­рабель­ный нас­тил. За­тем, под­нявшись, царь снял с го­ловы пес­трую шел­ко­вую тесь­му, об­вя­зывав­шую во­лосы, и бро­сил ее в мут­ные вол­ны.

– Про­щай, зем­ля Ой­раз­ская!..

И ос­таль­ные – кто тесь­му, кто яр­кую лен­ту или узор­ча­тый по­яс – сни­мали и бро­сали в мо­ре, пос­леднюю дань па­мяти по­гиб­ших.

– Те­перь на­зад! – Сва­рог мах­нул ру­кой ту­да, где ос­та­лись ко­раб­ли спа­сен­ных, о ком сле­дова­ло ду­мать и за­ботить­ся.

Раз­вернув па­руса, ло­дия пош­ла быс­трым хо­дом и дог­на­ла сво­их уже у Ве­ликой Про­токи. Фло­тилия по­вер­ну­ла к по­казав­ше­муся впер­вые за три дня бе­регу. За­видев ко­раб­ли, на су­ше соб­ра­лось мно­го лю­дей. Здесь то­же бы­ли по­гиб­шие и пос­тра­дав­шие, мо­ре силь­но выш­ло из бе­регов и за­топи­ло приб­режные по­селе­ния. Те­перь, стоя на вы­соком хол­ме, они вгля­дыва­лись в очер­та­ния па­рус­ни­ков, ко­торые мо­ре нес­ло на ла­донях волн. Еще не­дав­но та­кое гроз­ное, оно буд­то оч­ну­лось от прис­ту­па бе­шенс­тва и ста­ло ти­хим, уми­рот­во­рен­ным, тем са­мым мо­рем, ко­торое кор­ми­ло лю­дей, дос­тавля­ло их су­да к даль­ним бе­регам и прос­то ра­дова­ло сво­им прос­то­ром, вет­ром, жи­вой си­невой глу­бин. Слов­но ста­ра­ясь заг­ла­дить ви­ну, оно, за­та­ив ды­хание, бе­реж­но ка­чало на сво­ей гру­ди спас­шихся от ужас­но­го бедс­твия.

Приб­ли­зив­шись, ло­дии ста­ли на мел­ко­водье, бро­сив яко­ря. Муж­чи­ны, спрыг­нув в во­ду по пле­чи, при­нима­ли спус­ка­емые пло­ты, по­мога­ли гру­зить­ся на них де­тям, жен­щи­нам и ста­рикам и пе­реп­равля­ли их на су­шу. Ос­таль­ные до­бира­лись вплавь. Не­кото­рые лю­ди с ко­раб­лей встре­чали на бе­регу сво­их зна­комых или родс­твен­ни­ков, что уп­лы­ли рань­ше по де­лам на Боль­шую зем­лю. И сно­ва кри­ки, сле­зы ра­дос­ти и го­ря по­вис­ли над зем­лей и мо­рем.

По­дошел Сва­рогов ко­рабль. Януш, спрыг­нув за борт вмес­те с нес­коль­ки­ми во­ина­ми, пе­реб­ро­сил че­рез пле­чо тол­стый ка­нат и на­лег на не­го, ув­ле­кая ло­дию бли­же к бе­регу. Мно­гие лю­ди с Боль­шой зем­ли уз­на­ли его:

– Януш! Януш идёт!

Во­ево­да вы­ходил из мо­ря, с его ко­пыт­ной бро­ни сте­кала во­да, и сам он был по­хож на ве­ликую ры­бу, блес­тя­щую че­шу­ей на сол­нце.

Сва­рог сту­пил на ка­ча­ющий­ся плот, и во­ины уже хо­тели пе­реп­ра­вить его к бе­регу, как вдруг взор его ус­тре­мил­ся в во­ду и зас­тыл. Жес­том при­казав во­инам отой­ти, не от­ры­вая взгля­да, пог­ру­жен­но­го в тем­ную глу­бину, он про­тянул ру­ку вверх:

– Дай­те три­зуб!

С ло­дии по­дали три­зуб. Все вок­руг за­та­или ды­хание, наб­лю­дая, как Сва­рог, за­жав древ­ко в дес­ни­це, не­кото­рое вре­мя при­мери­вал­ся, а за­тем, ко­рот­ко вы­дох­нув, рез­ким силь­ным тол­чком пос­лал три­зуб в во­ду. Че­рез ми­нуту он уже под­нял над го­ловой боль­шую тре­пещу­щую ры­бину.

Пос­лы­шались вос­кли­цания:

– Царь! Царь ры­бу пой­мал!

Ли­цо Сва­рога про­яс­ни­лось. Он зыч­но крик­нул:

– Гля­дите, лю­ди, – вот знак от бо­гов! Сие зна­чит, что не ис­чезнем мы, ру­сы, с ли­ца зем­ли. И Сол­нце-Сурья бу­дет в не­бе си­ять. И хоть мно­го тя­гот нам пред­сто­ит, од­на­че най­дем мы иные края, в ко­торых жизнь еще леп­шую иметь бу­дем! Как наш­ли ког­да-то зем­лю Ой­раз­скую пра­от­цы на­ши, ког­да упа­ла с не­ба од­на Лу­на и Ве­ликий по­топ по­губил мно­гие стра­ны, но часть пра­щуров спас­лась на ос­тро­ве, где жи­ли бо­ги жи­вые. И мы, их по­том­ки, Ру­сы-Ой­ра­зы, при­ум­но­жим­ся и ста­нем на­родом ве­ликим, как то пред­ска­зано бо­гами!

– Сла­ва Сва­рогу! – вос­клик­нул Януш, под­няв меч.

– Сла­ва! – эхом под­хва­тили во­ины.

И лю­ди на бе­регу и в ло­ди­ях, в очах ко­торых вновь заж­глась ис­кра на­деж­ды и ве­ры, вто­рили:

– Сла­ва! Бо­гам-пра­щурам сла­ва!

– Рус­ско­му Сол­нцу сла­ва!

Ли­шив­шимся жи­вота – веч­ная па­мять…

Све­тозар под­нял очи, по­дер­ну­тые ту­маном, – они еще пре­быва­ли там, в прош­лом, пе­режи­вая страш­ную тра­гедию. Стар­цы жда­ли, не ме­шая.

– Так что, вы­ходит, мы нас­то­ящие де­ти бо­гов? – вы­ходя из оце­пене­ния, изум­лённо спро­сил от­рок. – Тех, ко­торые при­лете­ли с не­ба, пра­вили на­шими Ро­дами и сли­лись с ни­ми? От­че­го ж тог­да, – он за­вол­но­вал­ся, – нын­че тво­рит­ся та­кое? Раз­ве не име­ем мы бо­ле си­лы бо­гов на­ших и пра­щуры не смот­рят те­перь из Свар­ги си­ней, не по­мога­ют нам?

Ме­чис­лав пох­ло­пал от­ро­ка по пле­чу, а отец Ве­лимир от­ве­тил поч­ти сер­ди­то:

– Как они бу­дут по­могать тем, кто их за­был? Кто ищет се­бе но­вых бо­гов и топ­чет пра­щур­ские свя­тыни?

– Но мы ведь пом­ним? – поч­ти с от­ча­яни­ем про­из­нес Све­тозар.

Источник: В.Гнатюк, Ю. Гнатюк "Перуновы дети"